Бесконечная история - Страница 106

106

Бастиан принялся за новый фрукт. Ну, таких вообще не бывает!.. Он даже вздыхал от удовольствия.

– А теперь я буду тебе рассказывать, – продолжала она. – Только ты ешь, ешь, не отвлекайся!

Бастиану было немного трудно слушать её внимательно, потому что каждый следующий плод вызывал у него всё больший восторг.

– Много-много лет тому назад, – начала Цветущая Женщина, – наша Девочка Королева была смертельно больна. Чтобы она выздоровела, надо было придумать ей новое имя. А его мог придумать только кто-нибудь из людей. Но люди не приходили больше в Фантазию, и никто не знал почему. Если бы она умерла, пришел бы конец и Фантазии.

Но вот в один прекрасный день, а вернее, однажды ночью, в Фантазии вновь появился человек. Мальчишка. И он дал Девочке Королеве имя Лунита. И тогда она выздоровела. И в благодарность за это пообещала ему, что все его желания будут сбываться здесь, в Фантазии, до тех пор пока он не найдет свое Истинное Желание. И мальчик пустился в путешествие – от одного желания к другому, и каждое из них исполнялось. Но каждое исполнившееся желание вело его к новому желанию. Это были не только добрые желания, а иной раз и дурные. Только Девочка Королева не делает тут различий. Всё одинаково важно в Фантазии: и доброе, и недоброе. И так в конце концов рухнула Башня Слоновой Кости. Девочка Королева не сделала ничего, чтобы предотвратить эту беду. Но с каждым исполнившимся желанием этот мальчик терял часть своих воспоминаний о Мире, из которого он пришел. Это не имело для него большого значения – ведь он всё равно не хотел возвращаться назад. Так он всё желал и желал и понемногу растерял почти все свои воспоминания, а без воспоминаний нельзя уже больше ничего пожелать. И постепенно он как бы перестал быть человеком, а сделался чуть ли не фантазийцем. Но своего Истинного Желания он всё ещё так и не знал. И тут возникла опасность, что он растеряет самые последние воспоминания, так и не дойдя до своего единственного настоящего желания. А это значило бы, что он уже никогда больше не вернется в свой Мир. И тогда путь привел его в Дом Превращений, чтобы он оставался здесь до тех пор, пока не найдет свое Истинное Желание. Ведь Дом Превращений называется так не только потому, что всё время меняется сам, но и потому, что изменяет тех, кто в нем живет. А это было очень важно для того мальчика – до сих пор он, правда, хотел бы быть не тем, кем был, но не хотел изменяться.

На этом месте она прервала рассказ – гость её перестал вдруг жевать. Он держал в руке надкусанный плод и смотрел на Цветущую Женщину с открытым ртом.

– Если тебе этот фрукт не нравится, – озабоченно сказала она, – положи его в вазу и возьми другой!

– Что? – переспросил Бастиан, запинаясь. – Ах нет, он очень вкусный…

– Ну, тогда всё хорошо, – сказала она радостно. – Но я забыла сказать, как звали этого мальчика – того, кого уже так давно ждут здесь, в Доме Превращений. Многие называли его «Спаситель Фантазии», другие «Рыцарь Свечей», «Великий Всезнай» или «Господин и Повелитель», но настоящее его имя

– Бастиан Бальтазар Багс.

Женщина долго смотрела с улыбкой на Бастиана. Он несколько раз сглотнул слюну и тихо сказал:

– Так зовут меня.

– Ну, вот видишь!

Она, казалось, ничуть не удивилась. Почки на её шляпе и платье дружно распустились, и появились новые листочки, а бутоны вдруг раскрылись.

– Но ведь с тех пор, как я очутился в Фантазии, прошло не так много лет,

– неуверенно возразил Бастиан.

– О, мы ждем тебя с незапамятных времен, – сказала она. – ещё моя прабабушка и прабабушка моей прабабушки ждали тебя. Вот видишь, теперь я тебе рассказываю сказку совсем новую и все-таки о давних временах.

Бастиан вспомнил слова, сказанные Граограманом в самом начале его путешествия. Ему уже и вправду казалось, что с тех пор прошло сто лет.

– Да ведь я ещё не сказала, как меня зовут! – спохватилась она. – Меня зовут Аюола Цветущая.

Бастиан повторил её имя – выговорить его оказалось не так-то просто. Он надкусил новый фрукт и вдруг понял, что тот фрукт, который ешь сейчас, всегда и есть самый вкусный. Он чуть-чуть огорчился, заметив, что ест уже предпоследний.

– Ты хочешь ещё? – спросила Аюола, уловив его грустный взгляд. Бастиан кивнул. И тут она стала срывать плоды со своей шляпы и платья, пока не наполнила ими вазу.

– Эти фрукты растут прямо у вас на шляпе? – с изумлением спросил Бастиан.

– Как так, на шляпе? – Аюола взглянула на него с недоумением и вдруг рассмеялась от всей души. – Так, значит, ты думаешь, что это шляпа? То, что у меня на голове? Да нет, мой хороший! всё это растет прямо на мне. Ну, как у тебя волосы растут. Видишь, как я расцвела? Это от радости, что ты наконец пришел. А когда мне грустно, всё увядает. Да что же ты не ешь? Ешь! Ешь!

– Я вот не знаю, – шокировано сказал Бастиан, – можно ли есть то, что на ком-нибудь растет?

– А почему же нельзя? – удивилась Аюола. – Ведь маленькие дети сосут молоко своей матери? И это так прекрасно.

– Да, конечно, – согласился Бастиан, слегка покраснев. – Но только пока они ещё совсем маленькие.

– Ну, значит, ты, мой хороший, – просияв, сказала Аюола, – как раз и станешь теперь опять совсем маленьким.

Бастиан взял из вазы ещё один фрукт и надкусил его, а Аюола, радуясь этому, расцвела ещё сильнее.

Немного помолчав, она заметила:

– Кажется, он хочет, чтобы мы перешли в соседнюю комнату. Наверно, он там что-то для тебя приготовил.

– Кто – он? – спросил Бастиан и огляделся вокруг.

– Дом Превращений, – пояснила Аюола с таким видом, будто тут и так всё понятно.

106